Писатель и муза

Вот, скажем, пишут авторы книжку, пишут, написали, а потом смотрят, а это ж они про войну написали. И называют ее «Вася и 1945 год.» Потом поправляют пару абзацев, чтобы соответствовало заявленной теме. И только тянутся чтобы еще поправить, а издатель уже у них из рук вырывает КНИЖМАН (knizhmant - книжка - фр.) и издает.

Причём авторы нафиг забыли, что сели писать книжку про любовь, а дописывали уже как про войну. А издатель думает, что авторы с самого начала про войну писали. И критики оценивают «бли-и-ин, как тонко - книжка про войну, там любовная история в которой сквозит тема войны и через нее преломляется и от этого еще душещипательнее становится». Нам тут всем. И автору письмо приходит от читателя «такой фигни я вообще не читал. Такого не могло быть никогда. Это безграмотно. Вот ты пишешь - «Вася сказал Жене - Женя, в 70-х годах мне нравилась группа Битлз, а сейчас нравишься ты.» а потом вы пишете «он одел погоны и пошел на войну» как так можно?». Ну, а что, критики тоже этот «ляп» видели, просто они думали это психоделический рассказ, дубляжом идет современная любовная история и хроника войны 1945 года - такой эффект, читатели читают, проводят параллели, прутся. Снимали бы кино, так кадры войны были черно-белыми, а современность - цветная. Да еще и актеров тех же поставили и в войну и сейчас. Ренкарнация, не реинкарнация, а вот что хочешь то и думай. Может это родители и внуки... Так вот. А автор.... :)))))))

А автор точно такой же псих. Он смотрит на критиков, на читателей, смотрит в свой КНИЖМАН и просекает такую картину - он писатель. У него муза. Муза подсказывает ему что писать. Иногда подсказывает, а что именно он тут написал, а точнее что именно она ему тут подсказала. И вот он просекает, что его муза говорит ему что он на самом деле писал мистическую поэму и ни критики и ни читатели его не поняли.

Ну а что писатель? Писатель же скоро начал думать, что он и вправду С САМОГО НАЧАЛА стал писать мистическую поэму. И стал удивленно смотреть, как я уже сказал, на читателей и критиков - мол про что они вообще говорят, они ж вообще не то оценивают. А муза ржет - никто ниче не понял, даже сам автор ничего не понял, так она ему мОзги запудрила - то про любовь пиши, мол, то про войну пиши... Да еще и назови «Вася 1945 год». А потом сказала пойми, мол, ты ошибался, это мистическая поэма. Никто ничего не понял, но все в чем-то уверены.

Муза сидит, сидит, и тут у нее самой начинает ехать крыша. Потому что ... Потому что она одна знала кто, что и когда. Всю последовательность и что за чем следует. Сначала она сделала то, потом это. А людям мозги пудрила. Такова была ее концепция мировоззрения. Она ее так и называла «концепция мировоззрения». Красивый набор слов, провоцирующий подозрение что что-то не то, но что - неясно. А крыша поехала потому что она что-то задумалась «ёпрст... ну а что, если правда С САМОГО НАЧАЛА он писал мистическую поэму?..».

О-о-о-о! Она была далеко не дурой. Прекрасно понимала, что даже если предположить, что ее обманули и все было на самом деле в другой последовательности - ничего в сущности не меняет. Она слегонца удивилась, потом обрадовалась, потом стреманулась, а потом успокоилась, потом опять обрадовалась. Тихая старушка. Святая. Шьет, прядет, вяжет носочки внучкам и внучатам.

И этот носок тянется, тянется, тянется, тянется, и тянется! И очень давно, и на нем уже стокнулись две цивилизации, и рубка, и сечь, и монахи в монастырь уходят, а нитки оранжевые, коричневые, а по сторонам трава зеленая, а шерсть пушистая, добрая, и только колыбельная слышна тихая-тихая...